чтобы ты стал нам чужим. Завтра же её не будет в нашем доме.

— Запомни, дорогой папаша: если Лиля уйдёт из этого дома, то только вместе со мной! Если уйдёт она, то уйду и я. Навсегда!

— А о матери ты подумал? Ты нужен маме! Ей плохо, неужели ты оставишь её в трудный момент?

— Вот и выбирай, папочка, как поступить — оставить Лилю здесь, чтобы я был с мамой, или выгнать её, чтобы я ушёл с ней и оставил маму.

Лиля не дослушала беседу отца и сына. Она развернулась и кинулась прочь. Ни за что она больше не останется в этом доме ни на секунду! После всего, что она услышала, оставаться здесь было нельзя. Андрей вовсе не был ей нужен. Она не питала к нему романтических чувств и не собиралась связывать с ним жизнь. И уж тем более не могла допустить, чтобы сын оставил ради неё больную мать. Ей не нужны такие жертвы. И сам Андрей не нужен. Что он там себе надумал?

Лиля слишком уважала Аглаиду Тихоновну, чтобы увести от неё единственного сына. Она видела от неё только хорошее, особенно когда они сидели в креслах под вишней и Аглаида Тихоновна, зябко кутаясь в наброшенный на плечи тёплый платок, покашливала, прикладывая к губам идеально белоснежный платочек, и о чём-то говорила с Лилей. Она внимательно слушала и что-то сама рассказывала, а Лиля чувствовала с её стороны почти материнское внимание, которого ей так не хватало. Нет, она не предаст эту чудесную женщину и не оставит её в оставшиеся дни бытия без единственного сына.

Лиля немедля покинула гостеприимный дом и просто пошла пешком в направлении города, а потом остановила подвернувшийся фаэтон.

Она была уже почти у самого Севастополя, когда её нагнал Андрей. Он мчался следом в экипаже, боясь потерять её из виду.

— Постой, — приказал он вознице. Фаэтон остановился. Андрей сел рядом и взял Лилю за руку, но она тут же вырвала её.

— Почему вы уехали? И даже не попрощались? Мы вас чем-то обидели? — осведомился он.

— Нет, я подумала, что загостилась у вас, — строгим тоном ответила Лиля. Она хотела, чтобы он отстал от неё и вернулся домой.

— Нет, вы не можете так думать, — попробовал уговорить её Андрей. — Мы очень рады вашему присутствию в доме. Я прошу вас вернуться.

Лиля задумалась. Что ему сказать, чтобы он оставил её в покое?

— Простите. Но я случайно услышала ваш разговор с отцом, — сказала она. — И поняла, что мне лучше уехать.

— Ах вот оно как, — Андрей отодвинулся от неё. Сейчас уже он задумался. Потом произнёс: — Ну что ж, тем лучше. Теперь вы всё знаете. Я люблю вас и хотел бы быть с вами всегда.

— Андрей, я благодарна вам за ваши чувства, но я не люблю вас. Более того, вы не входите с мои жизненные планы. Я была бы вам очень благодарна, если бы вы покинули меня и вернулись к своим родителям.

Андрей надолго замолчал. Он сидел с видом провинившегося ребёнка. Ей даже стало жалко его.

И вдруг он порывисто обнял её и, прижав крепко к себе, прошептал, неожиданно перейдя на «ты»:

— Что бы ты мне сейчас ни говорила, это ничего не изменит. Я хочу быть с тобой. Я готов ради тебя отречься от всего, что меня окружало, и от всех, кто меня окружал. Мне нужна только ты одна. Ты — моё счастье, мой смысл жизни. Без тебя я не хочу жить. И не смогу. Давай всегда будем вместе.

Лиля вырвалась из его объятий и отстранилась от него. И всё же этот мужской порыв чем-то тронул её — ничего подобного с ней ещё не происходило. И она заколебалась.

— Но ты меня совсем не знаешь! Не знаешь ничего обо мне! О моём прошлом, о моих родственниках, о моих целях в жизни…

— Я люблю тебя и приму всё, что связано с тобой. Я разделю все твои цели, твоих родственников и твоё прошлое!

— Ну что ж, смотри, сам захотел. Если уж ты так хочешь быть со мной, то ставлю тебе два условия, которые ты должен принять.

— Заранее их принимаю. И что же это за условия?

— Во-первых: никогда не упрекай меня, что из-за меня ты ушёл из семьи.

— Конечно же, принимаю! Я никогда не смогу упрекать тебя, что покинул своих родных, ведь это было моё решение, моё желание, мой выбор. Каково же второе условие?

— Никогда не прикасайся ко мне.

Они приехали в Херсон ночью, чтобы никто их не увидел. Тихонько зашли в дом и заперлись там.

Лиля понимала, что больше ей ехать некуда. Финансов у неё не было — всё, что было с ней, утонуло в морской пучине. Андрей тоже не имел ни капитала, ни вещей — он ушёл из родительского дома вслед за ней, не взяв ничего. Что их ожидало в Херсоне, никто наверняка не мог бы сказать. Известно было только то, что на Лилю был выписан ордер на арест. Что ж, придётся сидеть дома, чтобы никто не догадывался о её возвращении.

Андрею выделили комнату в доме Лили, где ему отныне предстояло жить. Она была дальше всего от её спальни. Он сразу же ушёл спать — очень устал после долгого пути.

А она с дворецким полночи обсуждала происшедшие за это время с ней события.

— Это кого ты сюда привезла? — с неудовольствием спросил он, выслушав её повествование. — Может, тебе его царская охранка подсунула?

— Да нет же, я тебе говорю, что он меня спас.

— Одно другому не мешает. Сначала спас, а потом узнал, кто ты, и прицепился к тебе.

— Какой ты подозрительный, дворецкий! Влюбился он в меня, вот и поехал следом.

— Знаем мы эти уловки! — недовольно пробурчал дворецкий.

— Что ты хочешь этим сказать? Что мужчина не может в меня влюбиться? — обиженно надула губки Лиля.

— Нет, я хочу сказать, что надо быть осмотрительнее, когда на твоё имя выписан ордер на арест. Не стоит доверять случайным знакомствам, а уж тем более не стоит тащить всех в свой дом, даже если это твой спаситель.

— Хватит брюзжать! А то я подумаю, что ты ревнуешь. Скажи лучше, что у нас с денежными средствами?

Дворецкий развёл руками.

— Ты же знаешь, что нас обчистила та, которую ты пригрела в этом доме, та, которую я ездил спасать от голодной смерти, та, за которой ты меня послала. Кстати, я ещё тогда был против этой твоей затеи.